Библиотека Серебряного века

19.03.2015

Краски древней Киммерии

Людмила Пахомова журналист ЕГМЗ

Библиотека Серебряного века Елабужского государственного музея–заповедника... Здесь можно ознакомиться с произведениями всех сколько-нибудь значимых фигур того периода в истории русской культуры. Однако никогда прежде в стенах библиотеки не было художественной выставки, автором которой является один из ключевых представителей Серебряного века.

Открывшаяся на прошлой неделе экспозиция носит название «Киммерия Максимилиана Волошина» и представляет его пейзажные акварели разных лет. Но все они могут быть названы вариациями на одну и ту же тему под названием «Коктебель». На этой обетованной для Максимилиана Волошина земле будущий поэт, художник, философ и искусствовед поселился с матерью в 1893 году, когда он ещё был гимназистом. Правда, на занятия ему приходилось ходить довольно далеко — в Феодосию.

В то время он и не думал, что когда-нибудь станет художником, однако профессионалу его дар был уже очевиден. Об этом говорит такой случай. Однажды в честь И.К.Айвазовского, который был попечителем феодосийской гимназии, устроили выставку произведений учащихся. Задержавшись дольше других возле волошинских работ, знаменитый маринист сказал: «А этот шельмец будет рисовать».

Приобщение Максимилиана Волошина к изобразительному искусству произошло в Париже. В поисках более выразительных средств он перепробовал перо, тушь, акварель, темперу, гуашь, смешанную технику. В парижской Национальной библиотеке он познакомился с произведениями японских художников Утамаро и Хокусая, оказавшими большое влияние на его собственное творчество. Обратил внимание на умение японских мастеров легко и просто говорить о сложном.

Его душе было созвучно древнее японское изречение: «Стихотворение — говорящая картина. Картина — немое стихотворение». М. Волошин говорил, что его стихи о природе утекли в его акварели и живут в них, как морской прибой с приливами и отливами. В августе 1912 года он запишет в одном из своих мистических стихотворений признание, свидетельствующее о том, что ему даровано было постигать глубинную суть вещей:

      Так странно, свободно и просто
      Мне выявлен смысл бытия,
      И скрытое в семени «я»,
      И тайна цветенья и роста.
      В растенье и в камне — везде,
      В горах, в облаках, над горами
      И в звере, и в синей звезде,
      Я слышу поющее пламя.

На многие годы Париж стал местом, куда неудержимо влеклась душа поэта и художника. Отсюда он совершил много путешествий по странам Европы, здесь прошёл и преодолел многие духовные искусы и соблазны. Но одновременно с привязанностью к Парижу в душе его никогда не угасала любовь к земле древней Киммерии.

В годы революции, да и позднее он мог эмигрировать в Европу, где был бы радушно встречен не только бывшими соотечественниками, но и многими знаменитыми, известными ему лично зарубежными поэтами и художниками. Но, несмотря на все тяготы, лишения и опасности, он предпочёл остаться жить на берегу Черного моря в собственноручно построенном доме, где обрёл, наконец, душевное равновесие. О Коктебеле он написал в июне 1918 года:

      Как в раковине малой, — Океана
      Великое дыхание гудит,
      Как плоть её мерцает и горит
      Отливами и серебром тумана,
      А выгибы её повторены
      В движении и завитке волны, —
      Так вся душа моя в твоих заливах,
      О, Киммерии тёмная страна,
      Заключена и преображена.

      С тех пор, как отроком у молчаливых
      Торжественно-пустынных берегов
      Очнулся я, — душа моя разъялась,
      И мысль росла, лепилась и ваялась
      По складкам гор, по выгибам холмов.
      Огнь древних недр и дождевая влага
      Двойным резцом ваяли облик твой —
      И сих холмов однообразный строй,
      И напряжённый пафос Карадага.
      Сосредоточенность и теснота
      Зубчатых скал, а рядом широта
      Степных равнин и мреющие дали
      Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
      Моей мечтой с тех пор напоены
      Предгорий героические сны
      И Коктебеля каменная грива:
      Его полынь хмельна моей тоской,
      Мой стих поёт в волнах его прилива,
      И на скале, замкнувшей зыбь залива,
      Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

Представленные на выставке коктебельские пейзажи дарят зрителям встречу с красотой в сущности суровой, выжженной солнцем, но по-своему очень привлекательной земли. Даже в самых небольших по своим размерам акварелях Максимилиан Волошин тяготеет к панорамным видам, любовно выписывая горы и холмы, небо и облака, солнце и луну, морские бухты и мреющие дали, и, конечно, Карадаг:

      Преградой волнам и ветрам
      Стена размытого вулкана
      Как воздымающийся храм,
      Встаёт из сизого тумана...

Как вечно меняющиеся вокруг краски моря, неба и земли, его акварели никогда не повторяют друг друга. Они легки и прозрачны, напоены светом и сотканы из полутонов.

Из собравшихся на открытие выставки кроме заведующего библиотекой Андрея Иванова только поэту Николаю Алешкову довелось не раз побывать в Коктебеле.

«Для меня, — признался он, — это одно из самых любимых и дорогих мест в Крыму, в России и, если хотите, в мире. У меня много впечатлений и воспоминаний, связанных с Коктебелем. Многое отразилось в стихах». Николай Алешков прочитал несколько стихотворений, навеянных поездками в Коктебель из своего сборника «С любовью и нежностью», на обложке которого, кстати сказать, помещена акварель М.Волошина.

Не раз звучали на вернисаже и стихи самого автора пейзажей: «Равнина вод колышется широко...», «Моя земля хранит покой...», «Опять бреду я босоногий...», в которых даны поэтические зарисовки Коктебеля.

Эта выставка является совместным проектом музея-заповедника «Киммерия М.А.Волошина», Культурного центра «Дом-музей М.И.Цветаевой» г. Москвы и Елабужского государственного музея-заповедника. Посетить её в Библиотеке Серебряного века может любой желающий.

Краски древней Киммерии

в начало